Через час воеводы и прочие начальные люди собрались в архиепископских хоромах, где я решил остановиться. У всех было приподнятое настроение: все же удачный штурм не каждый день бывает. Никита успел приволочь откуда-то изрядный бочонок вина, и мы ради удачного дня наполнили кубки.
– Эва как: да ты, Ефим, паче положенного привел! – одобрительно прогудел боярин.
– У нас на Руси своих не меньше жрут! А тут только я чужак, а дети мои своими будут. С ними так уж не поступят.
– Добрый день, гере лейтенант, – поприветствовал я его.
– Не вели казнить, великий государь, – взмолился тот, – кто же знал, что он, аспид заморский, на латыни читать станет? Николи такого не бывало прежде, а я этому языку не больно горазд. По-свейски знаю, по-немецки тоже, и ляшский ведаю, а латынь эту еретическую… не доводилось ранее!
– Ваше величество, я говорил вам тогда и повторю снова: я совершенно непричастен к этому ужасному злодеянию! Как раз напротив, я выслеживал тех людей из этого богомерзкого сообщества. И если бы у меня было еще хоть немного времени, я бы вывел их на чистую воду.