– Мне придётся говорить с этими наёмниками, - опечалился Родриго Борджиа. – Да, это Сфорца. Мы нуждаемся в союзе с этим семейством, с Миланом и его герцогом.
– Вы можете больше даже не думать о фитилях. Не нужно зажигать, не нужно бояться влаги. «Полка» до нажатия спускового крючка остаётся закрытой, ну разве это не чудо?
– Зато правдивые, отец. В Риме слишком много трат на увеселения и слишком мало думают о том, что красота цветёт лишь под защитой острой стали. Даже у роз есть шипы, так почему люди должны быть беспечнее цветов?
– Винченцо! – заорал Мигель. – Бумагу, перья и чернила сюда! Пошевеливайся, дьявол тебя сожри…
– Ты и нормальный человек, - улыбнулась Бьянка. – Нет, Чезаре, я могу назвать тебя как угодно: надёжным, внимательным, человеком чести и просто другом… Ой!
Поворачиваю голову, чтобы увидеть, кто это решил со мной заговорить… О как, да это ж самолично кондотьер Винченцо Раталли. Неожиданно, но я ничуть не возражаю против такой беседы.