– Перекрыть все пути отхода. Я бы поставил в номерах сигналки. Такие, которые и глушилками не перекрыть.
– Увы, - усмехнулся я. – Всех троих в этой битве я застрелил из аркебузы и пистолета. Зато кое-что важное удалось понять.
Совсем запуталась в словах Лукреция. Пришлось сесть с ней рядом, погладить по шелковистым волосам и лишь потом, успокоившись, она поведала то, что её так растревожило.
– Свою… подругу тебе всё равно тамплиером не сделать. Смирись, грешник с перстнем кардинала на руке!
Разбираться, как там удобнее и лучше расположить «ошейник» я даже не собирался, куда надёжнее было просто снять его к ангельской бабушке и всё тут. Здесь Моранце всё равно ничего не угрожает… помимо неслабого похмелья поутру. Найдя место, где располагалась довольно простенькая защёлка, я снял мешающий нормальному сну аксессуар и… И эпически охренел, по-иному и не выразиться. О нет, никаких уродливых шрамов на шее не было, равно как и родимых пятен, которых многие и впрямь обоснованно стесняются и прячут от постороннего взгляда. Тем паче тут, в Европе конца XV века, где родимые пятна порой могли принять за «дьявольскую метку». Ничего этого не было, под «ошейником» находилась обычная кожа. Только вот не было и ещё кое-чего. Адамова яблока.