Родриго Борджиа кивнул и выложил по соседству ещё один лист бумаги, на котором были ещё два столбца с именами.
– Что глаза то свои уставили? – обвожу взглядом наёмников. – Вы Моранцу давно знаете. Я недавно, но это пустяки. Мы бок о бок сражались, вы тоже знаете, каков этот человек в сражениях. И называть мастера клинка шлюхой – позор не только для произнёсшего это, но и для тех, кто готов в это поверить.
– Так пусть он его на поединке прикончит.
Уговаривать не пришлось. Приобретённый мной пистолет был товаром штучным, явно не часто приобретаемым, да и цена впечатляла. Мало кто может позволить себе почти две сотни золотых да ещё за новинку, многими считаемую «дьявольским попустительством созданную». Набор пуль, пулелейка, пыжи, шомпол, запас пороха и приспособления для чистки механизма мне предоставили без звука. И подобие кобуры из мягкой кожи тоже. Её вполне можно было прикрепить к поясу, но…
Взять за грудки и отшвырнуть скрючившуюся тварь к стене, да так, чтобы всеми рёбрами жесткость камня прочувствовал. Затем придержать, дабы не свалился, и начать ритмичную обработку кулаками его гнилых потрохов, да так, чтобы до душонки достучаться.
– Проспись, Пьетро! Или хочешь, чтобы я тебя на поединке мечом проткнул? Я могу, мне это удовольствие доставит.