Как только он закончил черкать, Паша нетерпеливо выдернул у него из рук лист бумаги и стал выспрашивать все пояснения, попутно ставя собственные значки.
Сейчас на целый месяц мои дела встали, с момента, как только узнал, что обрёл невиданные способности. С чем связаны мои умения и озлобление земляков — не знаю, но эти два фактора связаны между собой точно.
Я машинально покосился на четвёрку деревенских. Те стояли и внимательно смотрели в нашу сторону, двое из них, тех, что постарше, переговаривались между собой.
Один из её товарищей задрал футболку до груди, чтобы продемонстрировать здоровый рубец на животе, покрытый тёмной корочкой.
В рейд вышли только на третий день после памятного разговора на стрельбище. Отряд получился большой — пятьдесят семь человек мужчин и женщин. Практически все реконструкторы, сталкеры и те из нас, кто обладал отличной резвостью и реакцией. Во всём отряде было лишь два лучника. Это Лера и Паша, мой ровесник, который ещё в школе ходил несколько лет на секцию лука, но армия, куда его призвали сразу после школы, поставила крест на этом увлечении. Луки у обоих были слабые и если и могли убить человека, то метров с тридцати, именно на таком расстоянии стрела пробивала доску.
— Вот же зараза! — прошипел я себе под нос и остановил машину. Выскочив наружу, я обежал УАЗ и распахнул задние двери. — Арахнид, Чаппи! Всех уничтожить! Живее, черти меднолобые!