Посыльный с одеждой из бельевой лавки появился у нас в гостинице ближе к пяти вечера. Всё это время я и Колька просидели, как на иголках. И только Лина выглядела абсолютно безмятежной.
Меня пустили почти до самой линии самодельных рогаток, которыми чужаки опоясались со всех сторон и продолжали наращивать оборонительную линию.
— Только сначала расскажите, что с вами приключилось и откуда взялись такие красивые, — произнёс я.
— Ничего себе тут оранжерея! — присвистнул кто-то из бойцов. — Неужели сезон помидорный пошёл?
— Маг, ага. Ха, удивительно слышать такие слова от человека вашего возраста. Вам скорее книги Дюма и рассказы про коммунистов и комсомольцев идут, чем фэнтези, Борис Михайлович, — улыбнулся я.
На улице народу прибавилось, особенно женщин и детей. Увидев, как ко мне заторопилась полная бабуля с палкой, переваливающаяся при шаге, как утка, я поскорее юркнул к себе и задвинул калитку на засов.