Пока голем выполнял указание, я решил осмотреться на небольшой парковочной площадке, обнесённой забором из сетки-рабицы.
— Есть, — кивнул я. — Первая, мне бы патронов для охотничьего ружья, хоть сколько, желательно картечь и пули. И ещё бы хоть немного узнать о вашей жизни, не конкретно вашей, а о посёлке в целом.
Ещё один ящик оказался заполнен письмами, записками, конвертами и прочим барахлом, которое с первого взгляда определялось как личная или служебная переписка. В голове всплыли фрагменты из приключенческого старого фильма, где фигурировал бестужевский архив, а так же погони, перестрелки, бои на шпагах, и, разумеется, любовь с романтикой. Надеюсь, меня всё это минует из-за давности лет документации. Как-никак, а от империи, чей герб выжжен на досках тары, осталась только память и старые кирпичи с таким же гербом.
Големы, полтора десятка, вышли вперёд, встав жиденькой шеренгой за колючей проволокой. Пять арбалетчиков заняли позицию за спинами бойцов ближнего боя. Ешё пять големов прикрыли стоянку со стороны деревни. Люди попрятались за машинами и в кунгах, выставив только стволы автоматов.
Попытка перевести диалог в мирное русло, предложение помочь с охраной, усилить боеспособность посёлка магией натолкнулись на стену отчуждённости. Да ещё из толпы пару раз донеслось нечто в духе "понаехали тут… ни кола, ни двора… кормить ещё и этих нахлебников".
— Не хочу, чтобы ты простудилась или скрипела всю ночь половицами над ухом, — ответил ей. — Я сейчас больше всех ласк на свете хочу просто поспать. Так что?