— Да это понятно, что не через дверь вошли. Откуда они вообще в нашей средней полосе, где кроме одичавших собак никто не водится, взялись.
Тот покраснел ещё сильнее, перестал тискать несколько мелких серебряных монет, которые вытащил из мешочка, висевшего у него на шее под рубахой.
— Сейчас открою, — я встал с кровати и сдвинул засов на двери. — Что случилось?
В середине детской толпы появилась молодая женщина в чёрных брюках от строгого костюма и серо-синей клетчатой рубашке с закатанными рукавами. На руках она несла двух малюток.
Кроме неприятного вида бывшего магазина, тут ещё и пахло мерзостно, какой-то смесью тухлой рыбы, мускуса и аммиака. И источник запаха исходил из двух поваленных холодильников. Этот запах даже перебивал едва заметный аромат разложения.
От лица старшого можно было прикуривать, а уж как его перекосило, никакой авангардист такое изобразить не сможет на своём полотне.