Мисс Блейн хорошо подготовилась к встрече. Оливер вспомнил, как она отходила от двери, прежде чем впустить его. Видимо, тогда и сунула в карман револьвер и установила полог тишины. Получается, уже тогда предполагала, что будет стрелять? Но почему?
— Тебе нужно вернуться в ректорат? — спросила она, немного успокоившись и чувствуя, что уже не испытывает острой необходимости греть пальцы в его расцарапанной ладони.
— Не боюсь. — Оливер улыбнулся, посмотрев туда, где виднелась над бирюзовой поверхностью воды беловолосая головка. — Она не растает. Потому что сделана не из соли и не из сахара.
Питер Вилберт не походил ни на одну из виденных Оливером фотографий. Уже не моложавый мужчина с густой шевелюрой и приятным лицом, но и не иссушенный старик со впалыми щеками и затянутыми мутными бельмами глазами. Время и целители изрядно потрудились над ним, и теперь перед Райхоном предстал пожилой джентльмен, худощавый, морщинистый, седой, с несколько нездоровым цветом лица, но в целом не кажущийся ни больным, ни немощным. Он нервно мерил шагами комнату дежурного, комкая в руках шляпу из мягкого фетра, а увидев появившегося в дверях ректора, порывисто бросился навстречу. Во взгляде читались мольба и надежда. Оливер подумал, что те же чувства сейчас светятся и в его глазах.
— Почти на одиннадцать, — поправил Оливер. Теперь уже точно вслух. — Потому что ты — бесхребетный слюнтяй.
И все же после того, через что они прошли вместе… Нет, развод.