Оливер отметил отсутствие даже намека на брезгливую гримасу, обычно появлявшуюся при таких словах у тех, кому мертвецы действительно не нравятся.
Он рассматривал уже новый снимок, а насмотревшись, Нелл не отдал, положил поверх остальных, изображением вниз. Она сама взяла карточку, но прежде, чем перевернуть, взглядом попросила разрешения.
— Мое солнышко, моя бедная девочка… Вы знали ее?
— Я ходил, — прогнусавил парень, спрятав нос в вытащенный из рукава платок. — Лекарство дали.
Что считать обидой? Неуклюжие заигрывания самоуверенного мальчишки? Или замечание насчет поношенной обуви?
— Неужели до сих пор болтают? — спросил с усмешкой.