— Ты куришь? — Профессор укоризненно покачал головой, и Нелл почувствовала себя ребенком, пойманным за очередной шалостью. Но машинально закуренную сигарету не выбросила. — Все мы меняемся, девочка. И, увы, не всегда к лучшему. Но ты? Как? Почему?
Мужчина бессильно махнул рукой, не желая спорить.
Она упала на красный от его крови снег, перекатилась на спину и затихла.
— Сколько? — Спорить с доктором не хотелось, а глупость должна быть наказуема.
Она обернулась снова на часы и без вступлений вывалила последние новости. Рассказала, что Вилберт — не Вилберт, что академия вот-вот рухнет в разлом, что Оливер неизвестно где, а его рука — в лечебнице… В конце рассказа, наверное, нужно было извиниться и за вчерашний визит, и за все прошлые подозрения, но для этого сейчас не нашлось слов.
Оливер сжал виски. Мигренями он не страдал, но, видимо, гвалт и суета праздничного вечера дали о себе знать. Возраст опять же. Нервы? С чего бы? Но сердце заныло, словно…