Рядом раздался страшный грохот. Спину и правый бок обожгло огнем и Маша потеряла сознание.
– Здравствуйте, Маша. Я Аня, Аня Мельникова. – Представилась она. – Штурман полка ночных бомбардировщиков. Мне Вася много о вас рассказывал. Сказал, что вы десятерых немцев сбили и что орден Красной Звезды у вас есть. А вот я только месяц повоевать успела и меня осколком в левую ногу ранило. Аня скосила глаза на забинтованную голень. – Даже наград нет.
Первая ночь дома. Кровать мягкая-мягкая, простыня белая-белая, одеяло махровое. Луна в окошко светит: хорошо. Не то, что на лежанке в землянке. Мама, папа, братик, а за стеной Анечка и не одна, а со всеми. Какая же я счастливая. Спать надо, а сна нет, глаза закрою и весь день сегодняшний, как на ладони. Приехала, Аню заселила, с Мишкой поговорила, а потом, а потом мама с папой с дачи вернулись. Больше всего этого разговора боялась. Как начать не знала. А мама будто почувствовала.
– И что, она одна, – искренне удивился Артем. – А остальные где? Почему с ней других не прислали. Да у них там, в будущем, такое оружие должно быть, что они бы Гитлера за день разгромили. И столько бы народу не погибло, и ты бы без ноги не осталась, а они?
ПО-2 коснулся земли и, погасив скорость, замер в конце полосы. Маша обернулась к Ане
Живой Васька, живой. У Маши отлегло от сердца.