Аня стояла у окна и смотрела на Машину фотографию.
– Ну вот, я и стала летчиком истребителем, думала Маша, наблюдая за тем, как писарь заполняет на нее бумаги. А это дело серьезное, не то что почту возить. Завтра первый боевой вылет и тут главное – сделать все, как надо.
Тихо закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить спящих дочек, Маша вошла в комнату, неся пять стаканов. Виктор открыл бар, достал бутылку с медицинским спиртом, налил, разбавил водой. Экран висящего на степе телевизора отображал часы, а за ними, на втором плане шли документальные кадры «Подписание Пакта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии». Маша взглянула на присутствующих. Все здесь – я, Аня, Васька, Витя, Мишка. Все, кто был, все, кто в тот раз не вернулся, а я – дважды. Тогда время, время.
– Ну, вот и хорошо, – улыбнулась медсестра. – А теперь давай Машенька, кашки покушаешь. Тебе силы восстанавливать надо. Да, кстати, меня Клавдия Михайловна зовут, или просто тетя Клава. Ну что, будешь кушать. Вот смотри, какая кашка вкусная, горячая. От стоящей рядом на деревянной табуретке тарелки с манной кашей пахло очень вкусно, а чувство жажды вдруг сменило дикое чувство голода.
– Надо же, как придумала, – восхитился Зябликов. – Каждого на крыло. Умно! Слышал я о том, что на ПЕ-2 в бомболюках сбитые экипажи эвакуируют, но чтобы вот так, на крыльях впервые! Молодец! Умница! Да, тут еще у тебя сбитых прибавилось. Это кого же ты на ночнике приземлила?