Не успела Маша закончить письмо, как Аню вернули в палату. Маша подошла к ней, присела рядом на кровать. Ну как, Аня, больно было? Нет, не больно, глухим голосом ответила Аня, мне же наркоз сделали и уткнувшись головой в подушку, заплакала. Успокаивать ее Маша не стала. Пусть поплачет, потом легче будет. Легче-то Ане стало, но не так, как надо. Замкнулась она в себе. Ела, пила, с Гришей сюсюкалась, но молчала. И видеть это для Маши было хуже пытки. Нет больше той Анечки – задорной, веселой, глазки с искоркой. Душу ей война обожгла. Одна надежда осталась, что Василий на письмо ответит. Прочитает его Аня и… Да вот только письма на войне долго идут. Пока туда, пока назад. Если, конечно, с Васькой все в порядке. Он ведь, хоть и на транспортниках летает, но не в тылу. Мало ли что. Так, оборвала себя Маша, – хватит об этом думать. Всего только десять дней прошло. Придет от него письмо, придет и точка.