Спорить сложно, армией от этой конструкции, пусть и давно брошенной хозяевами, за версту разит. Пусть и ржавая насквозь, пусть на одну сторону скособочившаяся, пусть через нее уже молодые деревца в рост прут, но, как ни крути, осколок былого величия и мощи.
– Теперь что? – это я уже оглядывающемуся Мише.
А началось все с совершенно невероятного – с ядерных взрывов. Самых настоящих. Сначала под Старопетровском рванул ядерный фугас, а буквально через несколько часов другой, по мощности сходный, бахнул у сопредельных прибалтов. Невероятно? Ага, я тоже сначала не поверил. Знаете, странное такое ощущение было: врубаешь телевизор, а там выпуск новостей. Обычный, с бегущей строкой и логотипом телеканала, все как положено… Только перекошенная картинка на экране в сознании не укладывается. Не может голова поверить в реальность медленно развеивающегося ядерного гриба на тонкой кривой ножке. Нечто подобное со мной было, как сейчас помню, в тот сентябрьский день две тысячи первого, когда в Нью-Йорке пассажирские авиалайнеры башни-близнецы Всемирного торгового центра на таран брали. Тоже, помню, смотрел и поверить не мог, все казалось, вот-вот скажут, что это кадры из очередного голливудского блокбастера… Не сказали. И сейчас, к сожалению, не скажут.
Не буду врать, закралась даже шальная мыслишка, что… Но – не сложилось. Ограничилось все горячим поцелуем и многообещающим взглядом васильковых глаз.
Когда же я последний раз чувствовал себя настолько расслабленно и спокойно? Даже и не знаю. Но точно до того дня, как госпожа Президент Соединенных Штатов, видимо окончательно спятив, отдала приказ, стоивший жизни большей половине человечества. После этого существовать пришлось в постоянном режиме туго взведенной пружины, готовой в любое мгновение распрямиться. А тут, в мягком кресле, под негромкий лязг сцепок и ритмичный перестук колес… Едва ли не в первый раз за многие годы я вдруг почувствовал себя почти в безопасности. И не поверите, уснул! Спал как младенец, не исключаю даже, что похрапывал, откинувшись на обтянутую темно-синим матерчатым чехлом спинку кресла. Будто и не было этих безумных, кровавых восьми лет. Будто на дворе все еще две тысячи шестнадцатый и я на «Сапсане» качу из Москвы в Питер. А потом – Старопетровск, собеседование в «Стрижах», тренировочная база в Лебяжьем… Как давно все это было! Так давно, что уже почти неправда…
Но сначала, похоже, представиться придется мне. По глазам собравшихся вижу, по совершенно одинаковому выражению ожидания. Ну, мы ребята простые, рабоче-крестьянские, опять же, вежливости мама в детстве научила, так что – без проблем.