Злости на лице таможенника прибавилось, но вот гонор он прикрутил. Названные мною имя и фамилия явно подействовали. Я смотрю, как он, быстро тыкая пальцем по кнопкам, набирает короткий четырехзначный номер и поднимает трубку телефона, стоящего перед ним на исцарапанной пластиковой столешнице, что-то негромко в нее говорит и снова опускает на рычаг. Сам выходит из будки, демонстративно перекидывает на грудь автомат и опускает до упора предохранитель. Типа, он готов к отражению возможного нападения. Пижон бестолковый. Если будет нужно, ты умрешь быстрее, чем «мама» сказать успеешь. Но мне оно не надо. За меня тут есть кому слово замолвить.
Твою дивизию! Сам спросил, сам и отвечу. Еще человеку очень нужно, чтоб пожрать ему дали спокойно. И мне в этом прямо сейчас конкретно не повезло. Негромко хлопнула входная дверь, и из уличной темноты в тускло освещенный зал «Кружек» вошел мой старый знакомец, Цыган. Старший того самого автопатруля, что мне на пути в Никольск повстречался. И вроде как начальник наглого щенка по кличке Мотыль, которого я тогда хорошим манерам учил. Причем пришел он сюда явно не просто так, не выпить и не закусить. Вошел и тут же башкой крутить начал, словно пытаясь кого-то в тусклом освещении разглядеть. И разумеется, в строгом соответствии с законом подлости искал он меня. Потому как, углядев, с ходу на мою физиономию навелся и рванул к нашему столу, будто спринтер на стометровке, разве что стулья по дороге не сшибая. Ну, насчет скорости я, возможно, и приврал слегка, но не сильно: шел к нам Цыган действительно быстро и целеустремленно. Одно радует: пришел один и выражение на роже пытается изобразить более-менее дружелюбное. Были бы у меня проблемы, тут уже с десяток «дружинников» вокруг обретались бы, с хмурыми мордами и автоматами на изготовку.
– На поворотах полегче, это клиенты, – хмуро бросаю я в ответ.
– И давно вы это сообщение получили? А главное, каким образом?
В общем, договорились. Не без оговорок и противоречий, без «принято единогласно»… Но даже самым ярым противникам Артемовой придумки было понятно: или так, или уже завтра к обеду все мы будем убиты, а Чухлома превратится в мертвое пепелище. Да, идея была спорная и далеко не лучшая, но альтернативы нет вообще.