– Я еще с тобой, – обрадовал меня Монброн. – Правда, не обещаю, что надолго. А площадь не Веселая, а Судная, если ты о том месте, где нас казнить должны были.
– Гарольд, мои соболезнования! Твой отец был славный человек.
– Как-то у вас все просто получается, – я усмехнулся. – Так он и побежал со мной сражаться. Насколько я понял, Генрих вообще не слишком жалует подобные развлечения. Простите, Луара, но это пустой разговор. И потом – еще неизвестно, что на этот счет скажет Гарольд.
– Ничего, у меня состоятельная семья, – холодно ответила ему де Фюрьи. – Как-нибудь прокормим.
Город оказался велик, велик. Даже не понимаю, как мы тогда на фургоне так быстро выскочили за его пределы. Добрых полчаса я мерил ногами его мостовые, переходя с узких улочек на все более широкие, пока, наконец, не добрался до Главной площади.
– Монброн придет – скажет, – прожевав кусок, пообещал я. – Все по-честному будет.