– Господин Отиль, постельничий его величества, предположил, что некто, – Франциск сделал движение бровями, причем настолько резкое, что я даже перепугался за кожу на его лице, а после снова бодро потопал дальше по коридору. – Некто. Ну ты понял. Так вот – некто просто хотел нажиться на доверии и благорасположении к нему нашего славного доброго Эдуарда.
– А еще я не теряю надежду на то, что раньше или позже мы встретимся с дядюшкой. – Гарольд потер бок. – И тогда мне точно будет нужен хороший клинок. Такой, который не подведет. И, если надо, все равно доведет дело до конца.
– Тогда его точно убить надо, – буркнул Генрих, который, несомненно, был крайне разочарован нашим поведением. – Я в те времена, когда он был дураком, его еле терпел, а уж в качестве умника он станет вовсе невыносимым.
Орал тот безликий, что стоял неподалеку от меня. Похоже, этот факт его поразил так, что он забыл обо всем.
Откуда бедолаге было знать, что после Вороньего замка местная еда нам казалась более чем сносной. Да она, по сути, и была таковой, не соврал судейский. Разве что остра чрезмерно, но, насколько я понял, такова особенность местной кухни вообще.
– Право, какой пустяк, – немного обиженно произнес приятель Унса. – Вы меня обижаете, молодой человек. Что деньги? Это пыль. Друзья – вот главное сокровище. Вы же дороги моему Унсику, а значит, и мне.