Гарольд на это ничего ей не ответил, только помрачнел еще сильнее, а после тяжело вздохнул.
– Двести золотых! – всплеснул руками Унс. – Достойный пенсион! И все опять пошло прахом! Да сколько же можно! Когда это кончится?!
– Спасибо, – я склонил голову. Низко склонил. – Вот за это спасибо. А то как голый хожу.
– Ну и последнее, – мой друг отогнул еще один палец. – Если все-таки дело дойдет до топора и плахи, я буду очень, очень красиво смотреться на эшафоте. Вот только представь, Эраст. Я, в белой рубахе…
Что примечательно – он даже не потрудился изобразить на лице скорбь.
Гарольд оказался прав – в доме никого не было, причем давно. Пыль толстым слоем лежала на столах, на стульях, на подоконниках. Ну и славно. Теперь главное, чтобы никто не понял, что здесь затеплилась жизнь.