Василий Самойлов, второй солдат патруля, вырвал такой же компактный «Вальтер» и выстрелил высоко над головой противника. Тот инстинктивно пригнулся и юркнул за угол здания вокзала.
– Вот и поквитались с немчурой за родной город! Уходим, славяне, а то «фрицы» сейчас этот дом с землей ровнять начнут, – приказал старший лейтенант Ерохин. И придержал Ракитина за плечо. – Отлично стреляешь, хладнокровно.
– Эх, сейчас бы еще и «языка» взять! – вздохнул старший лейтенант Ерохин.
Ракитин прошел вперед. Другой боец бинтовал грудь Ерохина. На белой марле проступала кровь, командир комендантской роты был без сознания. На лбу выступили крупные капли пота, лицо бледное. Дышал старший лейтенант судорожно, с трудом.
Заулыбались и солдаты патруля, острая конфликтная ситуация, которая могла закончиться неизвестно чем, сошла на нет.
Пулеметчик за броневым щитком бил вдоль улицы длинными очередями из «MG-34», искристые трассеры секли стены домов, выбивали стекла, рикошетили от булыжной мостовой.