Виктор Ракитин рванулся вперед, шлепая по грязи и по лужам. Полы промокшей шинели стегали по ногам, сапоги вязли в грязи. Но автомат он держал наготове. За спиной бахнул выстрел ракетницы, и над головами солдат маневренной группы повисла «люстра», сделалось светло, как днем.
За голенище сапога Ракитин сунул финку – нож лишним никогда не будет. Если дойдет до рукопашной…
– Да, но мы ж не дезертиры какие!.. А то «припаяют» потом… И вообще, мы ж – за Родину! Добровольцы, а тут такой конфуз…
Левая ладонь как бы невзначай оказалась над оружием, блеснул латунью зажатый между пальцами патрон. Он упал точно в патронник, а вслед лязгнула затворная задержка, досылая его в ствол «Тульского Токарева».
Когда казалось, что сопротивляться гитлеровцам уже некому, из-за цепи пологих холмов показались «тридцатьчетверки» и «бэтэшки». Две дивизии и танковая бригада, наконец-то переброшенные на участок прорыва танковых соединений Клейста, стабилизировали ситуацию. Танковые и пехотные подразделения Красной Армии поддерживали огнем несколько артполков – из тех самых, запоздавших к началу так победоносно начинавшегося наступления. Теперь их разрозненный, но все же довольно мощный огонь заставил гитлеровцев притормозить.
– Николай Иванович, – представился журналист, пожимая руку Виктору. Было заметно, что он сильно хромает. – Хочу написать заметку о геройском поступке – о том, как вы сумели подбить немецкий танк на подступах к Ростову.