С другого пути как раз уходил, пыхтя дымом и паром, воинский эшелон, солдаты из раскрытых дверей теплушек махали руками остающимся, что-то выкрикивали, но за гудками паровоза было не разобрать.
– Ты не благодари, не благодари – потеря бдительности в боевой обстановке тоже является дисциплинарным проступком.
Двадцать пять пограничников – инструкторов-кинологов, во главе со старшим лейтенантом Дмитрием Ермаковым и его замполитом, младшим политруком Виктором Хазиковым ждали команды. У каждого из них на поводках было несколько отлично тренированных служебных собак. За четырнадцать часов боя ни одна из овчарок ни разу не подала голоса: не залаяла и не завыла, хотя их ни разу не кормили, не поили, и все вокруг дрожало от артиллерийской канонады и взрывов.
Виктор распорол ножом гимнастерку на левом плече и умело наложил тугую давящую повязку. Он оценил меткость и подготовку вражеской диверсантки: чуть ниже, и ее нож попал бы красноармейцу прямо в сердце.
– Есть, товарищ майор, – Виктор едва не добавил: «Рад стараться, ваше благородие!».
Очевидно, что нужно не только наносить сокрушительные удары Вермахту мощными «танковыми кулаками», прикрытыми с воздуха авиацией, но и развивать наступление, эшелонировать боевые порядки, оперативно и достаточно быстро маневрировать большим количеством войск. Впрочем, каждый «задним умом» крепок!