– А, царапина… Капитан ряженый клинком достать пытался. Видишь, какие тертые: все ножами нас порешить хотели, чтоб без шума. Опытные, подготовленные. – Ракитин поморщился, раненая рука все же саднила. – Этого «кадра» нужно связать и доставить в комендатуру. Передадим его, куда следует. Мертвую бабу – тоже. Вместе со всеми их документами.
В прозрачном утреннем небе барражировали тупоносые юркие «ишачки». Краснозвездные истребители охраняли железнодорожную станцию и прилегающие к ней склады от авианалетов Люфтваффе. Чуть дальше в парке притаились 37-миллиметровые автоматические пушки под маскировочными сетями. Их длинные тонкие стволы украшали зеленые ветки. Зенитки дополняли противовоздушную оборону.
На железнодорожной станции Барвенково, на путях замер массивный бронепоезд. Его экипаж тоже расстрелял все боеприпасы, а под конец машинист развел пар и таранил неосмотрительно выскочивший на железнодорожные пути немецкий танк.
– Эй, Витя, вроде стихло все. Может, пора выбираться?
– Нет, вряд ли – слишком уж молодо выглядит. Наверное, или помощник оперативного, или адъютант какой-нибудь…
Совершенно неожиданно для немецких танкистов огонь русских противотанковых ружей стал почти непреодолимым препятствием. Несмотря на то что в Вермахте уже появились самые современные к 1942 году, модернизированные танки «Panzerkampfwagen-IVF2» с длинноствольными 75-миллиметровыми пушками, основная масса танков была все той же, что и с начала войны. «Панцеры-III» и «Панцеры-IV» имели явно недостаточное бронирование, чтобы защитить экипажи от убийственного кинжального огня русских противотанковых ружей.