– Ну, хоть там отосплюсь, а то – цельную ночь на ногах.
Казарма представляла собой типичное временное пристанище полусотни взрослых мужиков. Крепко пахло ружейным маслом, портянками, потом и махоркой. На койках, принесенных в бывший учебный класс, отсыпались красноармейцы. Несколько человек за столом, освещенным керосиновой лампой, писали письма, другие, расположившись на койках, читали или подшивали форму.
В таких жестоких схватках особенно отличилась комендантская рота под командованием старшего лейтенанта Ерохина. Но – дорогой ценой. От подразделения осталось всего два десятка бойцов. Многие и сам командир были ранены.
Город Барвенково в условиях натиска Вермахта стал своеобразным «бутылочным горлышком» – «Flaschenhals» по-немецки, через которое еще возможен был выход из окружения частей Красной Армии. Необходимо было удержать позиции во что бы то ни стало. На помощь гарнизону Барвенково уже спешил механизированный корпус, чтобы прикрыть прорыв танков Клейста, но до его прихода нужно было продержаться минимум сутки под жестокими атаками танков Панцерваффе, ударами с воздуха пикировщиков Четвертого флота фон Рихтгофена и мощным артобстрелом. Снова – стоять насмерть! Вот тебе и «тыловые службисты», пороха не нюхавшие. На долю «комендачей», подразделений НКВД по охране тыла и милиции выпала самая ответственная задача по удержанию превосходящих сил гитлеровцев, рвущихся сейчас из-под Краматорска и Славянска.
Только обостренная до предела интуиция, звериное чутье на опасность позволили командиру группы быстрого реагирования НКВД переиграть исключительно умного и подготовленного противника. Засада немецких диверсантов обернулась против них же самих.
Кстати, маршал остался верен своему генералиссимусу. Забегая далеко вперед, заметим, что в хрущевские времена «развенчания культа личности» и опалы Георгия Жукова маршал Тимошенко не стал марать добрую память о Сталине.