– Думаю, меня притягивает твоя невосприимчивость к моему обаянию.
«Мне что же теперь, тебе памятник поставить?!» – фыркнула мысленно я.
Мы заорали и полетели вниз. Ветер свистел в ушах, а мы вцепились друг в друга, как влюбленные. Душить он меня перестал. Да и зачем?
Эти слова непостижимым образом придали мне сил, помогли вскинуть голову и встретить яростный взгляд Ворана не менее яростным взглядом. «У тебя нет власти надо мной!» – повторяла я всем своим существом, и не знаю, как поднялась с колен.
– Скажи, тебя когда-нибудь заставляли сделать то, что ты не хочешь или не готов?
Воран долго принимал душ, в конце сделав его холоднее, чем хотелось, прежде чем вернуться в спальню. Он лег на противоположную сторону кровати, но не выдержал и минуты – придвинулся к шелани, рассматривая ее черты. Она была привлекательна, но в его жизни было множество женщин намного красивее. Вот только именно ее черты цепляли его так, что он не мог забыть их, как только увидел. Ему нравился ее серьезный и внимательный взгляд, а когда она улыбалась, для него загоралось его личное солнышко, согревающее что-то в душе. Когда же она подшучивала над ним, чего ни одна из женщин в его жизни не решалась делать, то он был готов достать ей звезду с неба.