Еще тихо, предрассветные сумерки, но там, за горизонтом, величайший художник уже слегка мазнул нежно-розовым по остроконечными белоснежным вершинам далеких гор.
Ри упивался быстрым бегом и нагрузкой, которую себе позволил, он с самого начала вошел в боевой режим и теперь несся бесшумной тенью по лесу, казалось, не задевая ни веточки, ни травинки. Несмотря на пожелания Аюра, с разведчиками противника он решил не церемониться. А вот и первый! Лазутчик тихо полз по земле. Ри проскользнул над врагом, приподняв его лапами на воздух, лишь слегка выпустив когти, словно играя с подрастающим поколением, оставляя глубокие царапины на самом срамном для воина месте.
Яр посмотрел на гнома, ставшего ему братом, увидев за всей его гранитной суровостью искреннее беспокойство. Ярослав подмигнул Рану Роу, стараясь разрядить обстановку.
Первый кинжал вошел в затылок самца по рукоятку, второй, к сожалению, лишь чиркнул по хребту самки. Она, ужасная в своей ярости, нервно бьющая хвостом, в один прыжок оказалась рядом. К следующему северянин уже готов был; в ушах почему-то тревожно гудело, казалось, время и вовсе остановилось. Глухой удар сердца и вечность до атаки скрада. Уури видел эти ужасающие когти, направленные ему в шею, клыки, готовые прокусить голову. Привычные звуки исчезли, остался лишь монотонный гул. Чудом шаман уклонился, встав на колено, и встречным ударом подловил самку в воздухе, боковым выпадом копья раскурочив ненавистному скраду грудную клетку и гарантированно разрубив сердце.
«Ничего себе», - подумал Ярослав и посмотрел на присутствующих. Несмотря на скорбность момента, похоже, гурды уже уверовали в то, что их соплеменник обязательно возродится, и смотрели на юношу, как на бога. Яр вздохнул от накатившего сожаления.
- Нагло врут! - ни с того ни с сего сорвалось с языка Ярослава. Он даже не понял, как у него получилось сболтнуть лишнего. Зато нашелся сразу, поднял руки вверх и выпалил едва ли не скороговоркой: - Больше ничего не скажу, хоть на куски режьте, и вообще нужно осмотреться и подумать о выживании, времени у нас, как я понял, три дня, а мы даже не знаем, что будет дальше.