— Мелкую? — в глазах у мамы вспыхнул новый интерес, — вот как…
— Если вы правы в своих предположениях, — покачал головой Карлуччи, — то понимание происходящего в Ленинграде может стоить даже кое-каких потерь. Нам предстоит пройти курс лечения горькой реальностью. Без боли не обойдется. И, кстати говоря, Иган, — Карлуччи сделал значительное лицо и повернулся к Колби, — возможно, чтобы яснее понимать происходящее, нам стоит поднять кое-что из "фамильных сокровищ". Понимаешь, эти обстоятельства будут всплывать еще не раз и тогда всё это… может вдруг понадобиться.
— Чем обязана столь высокому вниманию? И где твоя подружка, почему не контролирует? — она небрежно двинула кистью, обводя жестом и меня и кровать.
— Андрей? Соколов? — раздалось из-за спины.
— Соколов, — а вот теперь взгляд ее уперся мне прямо в переносицу, — у кого-нибудь другого я бы и взяла вот так, — и она сделала рукой какой-то небрежный жест, словно отгоняя с поверхности реки проплывающий мимо сор, — но ты, Соколов, можешь лучше, гораздо лучше. И ты это знаешь.
— Соколов. Андрей Соколов, — вытянулся я.