— Кто? — раздалось секунд через двадцать.
— Почему? — он с удивлением наклонился вперед.
Но на улице — ярко-ало, громко и весело. Медь оркестров, милиция в парадной форме, беззаботный смех. Стоит только немного пройтись, и вот уже втянуло тебя в какую-то разновидность бразильского карнавала, втянуло и завертело и хочется теперь гулять еще и еще, да не одному, а с закадычными друзьями и подругами; потом домой, к застолью — пельмешкам, пирогам и граненым рюмочкам. И как-то сами собой разглаживаются смурные морщинки на лбу, тянет рот улыбка от уха до уха, и мир вокруг мил забавными праздничными приметами.
— Спи, — кивнул я и подоткнул одеяло, прикрывая ей плечо.
Мотанул головой, приходя в себя. Главное сейчас — не напугать ребенка. Я попытался натянуть на лицо улыбку и не преуспел. Губы судорожно подергивались, лицо перекашивало гримасами. Хорошо, что Мелкая занавесила глаза челкой и смотрела в пол.
— Предо мной лежит котлета, — замурлыкал я, — я люблю ее за это.