Папино лицо дернулось, как от удара, рот некрасиво скривился.
— Наверное? — подала, наконец, голос Мелкая.
— Давай, рассказывай, как все прошло, — Карл отложил трубку в сторону и подался вперед, — а потом прикинем вчерне, что будем им лить и с чем мешать. Я все равно часа три еще не усну.
После небольшой, на полтарелки добавки я впал в благодушие. Даже подслушанная часом ранее по "Радио Израиля" новость об уничтожении высадившейся на побережье группы палестинских террористов уже не сильно волновала меня. Да и в любом случае, террор — это не наш путь, не о чем тут жалеть…
Она стояла точно посередине комнаты, над раскрытым чемоданом, словно к чему-то прислушивалась. Кулачки ее были стиснуты.
Это короткое движение век опять ее преобразило: теперь напротив меня сидел напуганный ребенок.