— Нет, — поморщился Андрей, — недостаточно. Если бы дело было только в ключе, его было бы проще стащить в лагере, я его и не прятал особо. Кроме того, ценность его скорее, коллекционная, чем практическая.
В башне все, кроме Андрея и Криспи, уселись за круглый стол (Андрея, как спорное имущество, определили пока в уголок, посидеть на диване, а Криспи ушла присмотреть за детьми), Катерина принесла чаю, а Артём начал переговоры.
С одной стороны, все крупные соцсети в той или иной степени ассоциированы со спецслужбами. «Фейсбук» — сильно, «ВКонтакте» — слабее, Гугль сам по себе страшней ЦРУ, остальные — кто больше, кто меньше. Разумеется, при этом они в полной мере используются для того, чтобы исказить информационную картину пользователя в свою пользу. С другой стороны, эффективность этого инструмента экспоненциально падает в силу того, что при его применении меняется не только картина мира, но и способ её восприятия реципиентом, порождая феномен «информационной девальвации».
А вот чего тут не было — так это лестницы на второй этаж. Скаты треугольной крыши по монструозным стропилам на всю площадь помещения и… — никаких идей, как попасть наверх башни. Ладно, опять откладываем. Не знаю, что там за потолком, но с него пока не каплет, значит решаем пока более срочные задачи. Но как же туда попадали аборигены? Загадка…
— Так много? — удивился я. Мне несолидный размер цилиндрика не внушил серьёзного отношения.
Твою дивизию! Точно, от дома суматошной рысцой ломилась к нам Криспи. «Угомона на неё нет», — как говаривала во времена оны моя прабабушка. Я торопливо вылез из машины, предусмотрительно шагнул навстречу и успел-таки подхватить, не дав грохнуться на колени в двусмысленной позе. Так что Криспи обняла меня за грудь и к ней же головой припала, бормоча радостно: «Да! Да! Да!»