— Нет, я не умею плавать, — смутился Йози. А я знал, да — мне его жена как-то проговорилась.
Все эти люди совершенно спокойно готовы были убить всех русских (ну и хорошо бы китайцев заодно проредить, да…) просто для того, чтобы получить ещё денег. Нет, блядь, вы вдумайтесь — ради денег! На военных контрактах, на обрушениях бирж, на списании долгов, на перераспиле мировых ресурсов, на дешёвой рабочей силе и прочих атрибутах глобального хаоса. Больших, астрономических — но просто денег. Ноликов в компьютере. Ебаных циферок в сраной банковской базе данных. Нет, никогда мне этого не понять. И ведь они не сумасшедшие, они более чем логичны и разумны — просто вот такая система ценностей установилась в нашем обществе одного универсального мерила успешности. Иной раз мне казалось, что йири, ушедшие в свою виртуальность с головой, более вменяемы. Они хотя бы рисовали свои циферки в своих компьютерах, никого для этого не убивая.
Постоял, послушал — тишина. Ну ладно, будь что будет — резко впрыгнул в помещение, споткнулся на обрезке водопроводной трубы и грозно, как настоящий спецназер, наебнулся спиной об пол с размаху. Фонарик при этом отлетел в угол, так что я, поднявшись и проматерившись, просто включил свет. Третьей в помещении не было, капли крови указывали маршрут в револьверный подвал с капсулами. Хрена ли она там забыла? Ответ не замедлил — пронзительная волна холода толкнулась в солнечное сплетенье, прихватила ледяной рукой за сердце… И схлынула, оставив стылое послевкусие во рту. О как. Третья покинула меня через портал Ушельцев. Это хитрый план, глупость или изощрённое самоубийство? Или…
Я хотел, чтобы она пока посидела тут, попасла Машку, пока я не приберу последствия побоища, но она рвалась осмотреть раненых. Я робко заикнулся, что осматривать там, по большому счёту, уже некого, но был морально изничтожен на месте и заткнулся, чтобы не усугублять. В результате мы с Мелкой играли в этой странной столярке разнокалиберными брусочками дерева, строя из них дома и мосты, пока жена не прислала мне на смену Криспи — опухшую от рыданий, но уже отмытую и переодетую. В основном потому, что из медицинской помощи понадобилась только лопата — пока мы развлекались перестрелками, Джон тоже умер. Итого за ближним холмом появилось наше маленькое кладбище — пять могил в ряд. Копали, сменяясь, в две лопаты, похоронили всех рядком, не разбирая на правых и виноватых, всем воткнули в холмики простые деревянные кресты без табличек.
Решил, что Родина в приоритете, засел за работу, надеясь по-быстрому набросать кейс и вернуться к делам… Ага, щаз. Сначала задача показалась ординарной и даже довольно пустяковой, но потом, разобравшись в материале, я не по-хорошему залип. Это оказалось так же неприятно, но невыразимо увлекательно, как читать свой смертный приговор.
Криспи, уловив интонацию, неуверенно кивнула. Чёрт его знает, что там она себе поняла. Пора было переходить к практической части. Мне определённо надо было вернуться к себе в город — хотя бы для того, чтобы привести сюда какой-нибудь жратвы и предметов быта. Криспи-то голодная осталась. Но при том и этих тут одних не бросишь посреди ничего. Тут хоть и потеплее чем у нас, но тоже ещё не лето. Рупь за сто — к вечеру похолодает, потянет ветер с моря, и как бы не помёрзло моё маленькое стадо пустоголовых. Мне их ещё от пневмонии какой-нибудь лечить не хватало для полного счастья. При этом тащить с собой тоже не вариант — куда я их там дену? В хрущёвку нашу двухкомнатную притащу? «Здравствуй, дорогая, знакомься, эти тётки будут теперь жить с нами!» И тут такая Криспи кидается меня где попало обнимать, а Бритни заголяется и встаёт раком… нет, я всё же хотел бы как-то мягче подвести жену к мысли, что всё в нашей жизни вдруг стало очень-очень сложно. Не так вот в лоб. Деликатнее как-то.