Несколько лет назад Эдмонд водил его на представление. Называлось оно «Месса Чарлза Дарвина». Из католической мессы убрали традиционный латинский текст и поместили выдержки из «Происхождения видов» Чарлза Дарвина. Получился удивительный контрапункт одухотворенного пения и жестких научных формулировок.
Роберт Лэнгдон изучал оставшиеся стеллажи библиотеки Кирша, и надежды его таяли. Сирены, приближаясь, выли на улице на два голоса, пока не замерли прямо перед Каса-Мила. В маленьких окошках холла апартаментов замелькали сине-красные отблески полицейских мигалок.
– Согласен, – сказал Лэнгдон. – Но есть и нерелигиозные книги, в которых предпринимаются попытки дискредитировать Дарвина с исторической точки зрения, – например, пишут, будто он украл свою теорию у французского натуралиста Жана Батиста Ламарка, который первым предположил, что организмы видоизменяются под воздействием окружающей среды.
Эти слова поразили принца. Отец всегда с неприязнью относился к Франко и монумент, построенный в честь диктатора, считал позором страны.
ИЗОБИЛИЕ: БУДУЩЕЕ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ
Раздались воинственные крики и звон мечей, боги один за другим продолжали исчезать. Наконец, на небесах осталось изображение одного бога: суровое лицо, развевающаяся белая борода.