Узкий коридор все вился и вился, закручивался сильнее, и скоро Лэнгдон потерял счет виткам. С каждым оборотом проход сужался, и Лэнгдон чувствовал, что из-за широких плеч ему скоро придется идти боком. Дыши глубже, Роберт. Наклоненные металлические стены, казалось, вот-вот схлопнутся, и на него обрушатся тонны стали.
– Уинстон! – воскликнул Лэнгдон. – Ждать, когда что?
– Первопричина, – провозгласил Эдмонд. – Этот термин использовал Дарвин, чтобы описать момент зарождения жизни. Он доказал, что жизнь последовательно развивается, но он не мог сказать, каким образом начался этот процесс. Другими словами, теория Дарвина описывает, как выживает сильнейший, но ничего не говорит о том, откуда этот сильнейший взялся.
Амбра уловила идею, но не могла понять, как это все связано с Богом.
– Ну ладно. Ищем стихотворную строку, – бодро объявил Лэнгдон.
Не так важно, сказала она им правду или нет. Ясно было одно: человек, который приказал ей сделать такое заявление, поставил профессора Лэнгдона под очень серьезный удар.