Впервые в жизни Рустам разгуливал по бюро не в комбинезоне или кожаном байкерском обмундировании, а в костюме и строгой белой рубашке. С чистыми руками, гладко выбритым лицом и аккуратной прической. И шутки приятелей: «Готовишься к новой должности?», «Решил заделаться планктоном?», «Торгуешь по каталогу?» — вызывали у него не смущение, а веселье.
Впрочем, ни тепла, ни света Олово и не требовалось. Вечера в этих широтах выдавались хоть и свежими, но не холодными, а слишком яркий свет мог помешать созерцанию поразительного танца, что каждую ночь устраивали в небе две луны: желтая, которую Олово так и называл — Желтая, и Красная.
— Ты видишь, какой здесь бардак? — осведомился Зяблик.
— Если наша затея войдет в противоречие с твоим мировоззрением?
Правительства боятся, что Мертвый взорвет Станцию, и хотят поделить ответственность. А еще хотят поставить верхолазов в свою колонну. Понимают, что из нее не вырваться. Что если сейчас главы корпораций примут предложение, то «сохранение статуса» станет пустой формальностью.