– Я и сам так поначалу считал, – ответил ученый. – Но Эдмонд поправил меня. Он указал на ошибочность такого вывода.
Они повернули налево, и Лэнгдон увидел впереди приподнятую платформу, а на ней – алтарь, выполненный в форме ультрасовременного минималистического столика, по бокам которого мерцали пучки органных труб. На пятиметровой высоте над алтарем разместился необъятный балдахин – подвесной тканевый потолок, «надалтарная сень» – символ почтения и благоговения, примерно такие же церемониальные «покровы» когда-то укрепляли на шестах, чтобы обеспечить королям тень.
– Вот это да! – прошептала Амбра, поднимаясь по пологому склону холма. – Похоже, Уинстона тоже можно достать.
– Я ускорил течение времени, чтобы «прошло» несколько сотен лет, – пояснил Эдмонд. – И увидел, что аминокислоты Миллера – Юри постепенно начали обретать форму.
Ревущая машина резко взмыла вверх. Полицейские на волнообразной крыше Каса-Мила, задрав головы, провожали вертолет удивленными взглядами.
– Эдмонд Кирш – не только щедрый попечитель нашего музея, но и преданный друг. Мне выпала большая честь на протяжении нескольких месяцев сотрудничать с ним в процессе подготовки этого замечательного мероприятия. Я только что посмотрела – в социальных медиа по всему миру разразилась настоящая буря. Как многим из вас известно, сегодня Эдмонд Кирш намерен объявить о научном открытии мирового значения. По мнению мистера Кирша, это открытие – его главный вклад в развитие человечества. Таким оно и останется в истории.