Говорить с набитым ртом невежливо, но мне и правда дико хотелось есть. А еще хотелось с ним говорить, купаться в лучах раннего холодного солнца — на контрастах с теплыми бордюрами у окон и подушками. Наслаждаться шикарным видом на город и на своего мужчину.
Мне бы радоваться, что не дружу с леденцами. Потому что сейчас я бы точно им подавилась или выплюнула. Да, прямо в этот непробиваемый лоб, чтобы наверняка дошло.
Иртхан поднялся, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Мы снова вернулись в кабинет, где меня ждало огнеупорное стекло. Холодное, как владелец этой квартиры, и столь же непробиваемое. Между ним и вчерашним Рэйнаром, в объятиях которого я сходила с ума, пролегла ледяная пропасть. Он даже разговаривал рублеными фразами — с тем же ритмом нож для колки льда вгрызается в глыбу.
Ладони снова вспотели вместе со всем остальным. Кажется, даже изнутри холодный пот прошиб. Пусть даже я знала, что виар согласится мне помочь, все равно это виар. Дикий, со своим характером, пастью с острыми зубами и когтями-лезвиями. Наверное, когда-нибудь я привыкну к тому, что в зверином мире иртханов все перевернуто с ног на голову. То чрезмерная жестокость, то странное, порой даже пугающее соседство с удивительными созданиями — драконами, маленькими и большими. У меня перед глазами все мельтешило, поэтому я почти не всматривалась в игрища во дворе.
Плюхнулась на сиденье и надвинула волосы на глаза, как паренек из фиянского ужастика, вылезающий из труб центрального отопления в высотке.
— Ты сомневаешься в моих словах? — резко спросил Халлоран.