Второй момент. После того, что сотворили украинские нацисты в Донбассе в 2014 году, очень сложно говорить о том, что дончане и луганчане смогут испытывать хоть малейшую симпатию к любому проявлению украинства. И это объективная реальность. Никогда эти люди и их дети не забудут бомбежек, артиллерийских обстрелов, убийств их родных бойцами карательных батальонов. И с этой точки зрения ситуация сильно усложнилась по сравнению с событиями 1920-х годов. В то время данный вопрос решить было относительно легко. Тогда никто не предпринимал никаких карательных экспедиций в Донбасс. В Киеве не звучали заявления о том, что жители этого региона будут пожизненно сидеть в бомбоубежищах. Им не угрожали реализацией хорватского сценария, то есть этнической зачисткой. В то время никто не говорил: «Нам нужны земли, нам не нужен этот народ». Под народом в данном случае, естественно, подразумеваются русские.
Ясно, что если на территории одной только Украины в рядах единой партии существуют такие глубинные противоречия — я имею в виду «левых» и «правых» большевиков, — то действовать совместно, эффективно реализуя собственные программы, будет сложно. Москва прекрасно понимала, что прежде чем начать крушить самостийные конструкции, необходимо добиться консолидации усилий. Именно поэтому на Украину последовательно приехали уроженец села Ясиноватая Микола Скрипник и болгарин по национальности Христиан Раковский — старые члены партии и известные деятели левого движения. Однако этих сил все-таки было недостаточно. Скрипник, конечно, разрабатывал замечательные прожекты, но при этом он больше тяготел к «правым» большевикам. И потому проблема взаимодействия все равно существовала.
Запад столкнулся с невиданной ранее проблемой. Подавляющее большинство немцев приветствовали те экономические преобразования, которые осуществлял Гитлер в середине 1930-х годов, как и присоединение германских земель к Рейху. Да, в этой стране существовала оппозиция, но в основной массе народ был на стороне правительства. В эпоху Второй мировой войны процент поддержки обществом руководства Германии вырос — 95 % немцев солидаризировались с действиями Гитлера и членов его правительства. Отсюда в 1945 году встал закономерный вопрос: как быть с населением этой страны? Понятно, что определенные организации и конкретные должностные лица несли ответственность за многочисленные военные преступления и преступления, совершенные против человечества. Но как следовало поступать с рядовыми немцами? Согласно первоначальным исследованиям, проведенным Лондонской комиссией по выявлению военных преступников, список таковых состоял из 1 миллиона человек.
Россию всегда старались как можно больнее ударить в любой подходящий момент. Ну, для этого у украинцев есть несколько постоянных поводов. Во-первых, это, разумеется, 9 Мая. И то, что украинские националисты отменили этот праздник, наверное, никого не должно удивлять. Для них это действительно день горя, когда поражение потерпели их учителя и кумиры. Во-вторых, это Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией от 1939 года, который они называют не иначе как пакт Молотова — Риббентропа, чтобы польстить Польше и Прибалтийским странам.
Иногда звучат предложения немного поменять ориентиры. То есть цель остается неизменной — это денацификация. Но нужно изменить направление, скажем, переориентировать общественное мнение в сторону сближения с Российской Федерацией. В точности то же самое делали большевики. У них было: «Склонить общественное мнение в пользу Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Добились ли они этого? Да. А теперь следующий вопрос: каким методом они этого добились? Обычно украинские оппозиционные политики при данном вопросе впадают в глубочайшую задумчивость, потому что они никогда им не задавались. Я могу рассказать, что для этого и был сформирован тот самый украинский отдел, который осуществлял строгий контроль за приезжающими на Украину и выезжающими из нее, потому что нередко за пропусками с определенной целью обращался вредный элемент. Именно этим занимается сегодня «служба безпеки» Украины (СБУ), которая контролирует всех пересекающих украинскую границу, а также составляет списки персон нон грата. Количество внесенных в них фамилий уже превысило 22 000. Можно ли говорить о денацификации при таких вводных?