Удивительное дело. После «революции достоинства» прошло уже более трех лет, но никакого осмысления не последовало. До сих пор украинских националистов рассматривают как нечто незначительное. Тогда возникает следующий вопрос: а зачем вам вообще денацификация? Кого вы собираетесь денацифицировать, если националистические силы вы не воспринимаете всерьез? Ведь нет даже попыток осознания того, что говорят Билецкий, Троян и многие-многие другие. Никто не стремится идеологически противостоять им, как и объяснять украинскому народу, что это абсолютная химера. Ничего этого нет. Какая же может быть денацификация?
У нынешних украинских националистов существует и психология завоевателей, которые должны подчинять себе неправильные, неполноценные народы. Здесь подразумеваются в первую очередь, конечно же, русские. Потому что именно они были объявлены Бандерой врагами украинской государственности, и именно они, по мнению нынешних украинских националистов, совершенно несправедливо владеют самой большой в мире территорией, исключительно богатой природными ископаемыми. Подобные концепции активно проповедовались на протяжении 25 лет. Результаты этого мы видим сегодня.
Некоторые до сих пор почему-то считают, что на Украине есть некое малочисленное аморфное движение, которое даже не заслуживает внимания. Мол, оно не набрало силу, никогда не наберет и страну разрушить не сможет. Потому что у любой системы есть инерция, которая, соответственно, позволит государству существовать, причем, возможно, десятилетиями.
Не случайно даже термин времен Третьего рейха «недочеловеки» стал вновь звучать в политической жизни Украины. Напомню, что Яценюк, например, употребил это слово в выступлении в Соединенных Штатах Америки. Теперь оно используется в контексте необходимости физического устранения оппонентов. При этом речь уже идет не только о Донбассе, но и о гражданах из других областей Украины, которые не разделяют в той или иной степени идеологию украинских националистов. Тысячи людей с пророссийскими взглядами были убиты. Кто-то отбывает незаслуженное наказание в тюрьме. Причем число арестованных только растет. Не проходит недели, чтобы СБУ не затеяла какое-нибудь очередное громкое дело по так называемым сепаратистским взглядам. Ну, про запрет коммунистической партии на Украине можно уже просто скромно промолчать. Однако это, конечно, опять прямая параллель с событиями, происходившими в Германии.
При этом до определенного времени украинские националисты все-таки не пользовались такой гигантской поддержкой. Да, они могли участвовать в выборах и даже избирать своих депутатов в Верховную раду, могли собирать шумные пресс-конференции, делать громкие заявления. Интересно, что украинские националисты неоднократно выдвигали и демонстрировали на практике тезис о том, что никакая демократия на Украине невозможна, а нужен только абсолютный тоталитаризм. Однако всенародной поддержки у них все-таки не было, потому что основная часть страны до начала Майдана пребывала в состоянии какого-то летаргического сна. Тем не менее, как только этому большинству стали прививать черты, свойственные любому тоталитарному строю, украинский обыватель посыпался. И он оказался не способен противостоять политическому радикализму. На каком-то этапе ему даже, наверное, нравилось исполнять роль сверхчеловека, у которого есть сила и который готов совершить «революцию достоинства». Когда в России пришедшему на Украине правительству дали определение «хунта», украинские обыватели посмеивались: дескать, ну какая это хунта, ну кто из них может быть хунтой — Порошенко, Яценюк, Парубий?
Большинство населения Украины в то время проживало вовсе не в городах. Это были крестьяне. И вот среди них большевиков насчитывалось немного — 16 %. Кстати, по этой причине и на выборах в Учредительное собрание они выступили не слишком хорошо, получив только 10 % голосов избирателей. А, например, за эсеров вместе с социал-демократами проголосовало 75 %. Произошло это в том числе потому, что у большевиков не было местной организации, которая появилась лишь в июле 1918 года. И это стало возможным вследствие изменения некоторых политических условий в стране после заключения Брестского мира. При всем этом на тот момент большевики, противодействующие местным самостийникам, представляли собой очень неоднородную структуру и придерживались разных точек зрения. Во многом это объясняется тем, что у них существовало два центра: Донецко-Криворожский бассейн, где затем была образована Донецко-Криворожская республика, и Юго-Западный край. Спорили они между собой горячо. На определенном этапе это вообще было характерной чертой большевиков. Тогда еще была возможна партийная дискуссия.