В эпоху СССР на Западе Украины немало селян действительно поддерживало оуновцев. Для них это были свои люди, борцы за некую самостийную Украину. И, конечно, крестьяне часто предоставляли им продовольствие, лекарства, иногда боеприпасы, давали возможность отсидеться после боев у себя на хуторах. Причем за эту помощь бойцы ОУН-УПА платили деньгами из собственного боевого фонда, т. е. с этой точки зрения очередная параллель с днем сегодняшним. Сегодня националисты точно так же не обижают свои группы поддержки — волонтеров. Но когда к ним попадают сведения о семье с «сепаратистскими» взглядами, то у нее с превеликим удовольствием конфискуют все имущество.
Мой прадед имел непосредственное отношение к этому процессу на Украине. Он — старый большевик, сподвижник Сталина еще с конца XIX столетия, участвовавший во всех революционных событиях. И партия направила его в Харьков как раз заниматься вопросами украинизации. Мне достоверно известно, что проводилась она запредельными методами: людей насильно заставляли учить украинский язык. Тогда это было необходимо, чтобы выбить последний козырь из рук, например, Петлюры, который уже в эмиграции мог бы говорить, что проклятые большевики уничтожают все украинское.
По мнению многих теперь уже оппозиционных политиков Украины, процедура денацификации — это не что иное, как судебное преследование полсотни человек, являющихся движущей силой украинских нацистов. И на этом, с их точки зрения, данный процесс можно завершить.
Отсюда возникает важный вопрос: проводя политику денацификации, нужно учитывать это прискорбное обстоятельство или нет? Может, следует все силы направить исключительно на русский язык, поскольку он является родным для подавляющего большинства людей на Украине? И даже те националисты, которые участвовали в печальных событиях в Одессе в мае 2014 года, называют себя русскоязычными европейцами. Как же все-таки поступать? Ведь при реализации программы денацификации придется издавать или распространять через электронные медиа массу самой разной пропагандистской литературы и материалов. На каком языке это нужно делать — русском или украинском? И следующий вопрос: владеют ли сами сторонники безотлагательной денацификации этими языками в достаточной степени? У меня на этот счет есть большие сомнения. Посмотрите на работу украинских средств массовой информации или послушайте заявления политиков. Вы обнаружите, что они используют чудовищно искаженный русский язык или такой украинский «новояз», понять который не могут украинцы даже среднего возраста, не говоря о жителях Украины старшего поколения. А ведь без знания языка вы никакие смысловые конструкции не сможете донести до разума людей.
Суть вопроса сегодня не меняется: где взять ресурсы на преобразования? Очевидно, что вливать деньги в экономику Украины в том виде, в каком она существует сегодня, это сродни тому, чтобы спускать их в канализацию. Результат вы получите тот же самый.