Сам Сталин в эту ночь не поехал на Ближнюю дачу, а остался в своем кремлевском кабинете. Американские телефоны ВЧ на его рабочем столе молчали, готовые обеспечить прямую связь с Мурманском, Ленинградом, Таллином, Минском, Киевом, Севастополем. Такая же напряженная тишина царила и в кремлевском кабинете Вождя.
– Панцерваффе – род войск в вермахте, по-немецки дословно «бронированное оружие», – пояснил старшина Кирьянов, – курируются лично Гитлером и являются его любимой погремушкой. А их ужас… да вот он, тащ полковник, перед вами.
Сталин и Берия переглянулись, и оба чуть заметно кивнули друг другу.
– Алексей Николаевич, все вами перечисленное может быть поставлено в трехмесячный срок. Причем половину от всего запрошенного вами мы можем отгрузить в СССР немедленно, лишь немного потревожив фонды Госрезерва.
– Да, буду! – твердо ответил он. – Итак, что у вас за тайна такая?
– Да, товарищ Омелин, – сказал Сталин после затянувшейся паузы, – нам придется очень нелегко. Правда, у нас совершенно неожиданно появился могучий союзник, который, как мы надеемся, сможет оказать Советскому Союзу неоценимую помощь. И не только техникой и вооружением, но и непосредственным участием в войне. Я ведь правильно говорю, товарищ полковник?