– Да уж, – крякнул президент, а потом задумался. – Александр Павлович, так как бы вы посоветовали нам вести себя со Сталиным?
– Владимир Владимирович, как я понимаю, решение уже принято?
Как я уже говорил, первый выход у тебя завтра. Задача почти учебная: интервал вероятностей лежит между тысяча восемьсот десятым и тысяча восемьсот пятьдесят пятым. Себя не обнаруживать. Если вдруг выяснится, что Наполеон идет к Москве, или англо-французская армия штурмует Севастополь, то твое дело лишь доложить, а конечное решение будут принимать совсем другие люди. Если тебе все понятно, давай еще по одной и спать – завтра будет трудный день.
Непосредственно с постоянным составом и прикомандированными сотрудниками будет работать служба безопасности проекта, на аэродроме Кача и за периметром – особый отдел Черноморского флота и УФСБ по Севастополю. Соответствующие инструкции по своей линии они уже получили, но и вы должны знать, что каждый, кто без особых оснований поинтересуется происходящим в особом ангаре, должен быть немедленно взят на карандаш, даже если это та самая ваша жена, у которой есть двойник. Пути шпионов неисповедимы, и болтуны еще никому, кроме супостата, не делали добра. Начинается большая игра, и призом в ней будет выживание всего нашего народа, а может, и всего человечества. Кто их знает, этих американцев. Короче, товарищ вице-адмирал, надеюсь, что вы все хорошо поняли?
– Скажите, Владимир Владимирович, а товарищ Сталин будет с нами торговать и вообще иметь дело? – спросил адмирал. – По этому поводу у некоторых наших политологов на этот счет есть совершенно разные мнения.