«Эка его пробрало, – подумал я, – аж с “господина” на “товарища” перешел!»
Авиаконструкторы на вопрос Берии только кивнули. У обоих было по готовому к запуску в серийное производство самолету, и оба до этого момента воспринимали эту непонятную командировку как досадную помеху. Поликарпов еще не забыл, как его фактически обокрали, пока он был в поездке по немецким авиазаводам в 1939 году. Тогда из его ведения изъяли уже готовый проект высотного истребителя И-200 и передали его вновь сформированному КБ Микояна и Гуревича. Вскоре эта машина пошла в серию под наименованием сначала МиГ-1, а потом, МиГ-3.
Что же касается Константина Константиновича Рокоссовского, то он, как командир, чья служба целиком и полностью протекала в войсках, куда лучше, чем работники Генштаба, знал, во что для Красной Армии вылилось дело Тухачевского и последовавшая за ним вакханалия арестов и расстрелов. Черт с ним, с самим Тухачевским и его высокопоставленными подельниками. Они-то, вероятно, вполне заслуженно получили свою пулю в затылок.
А на Западном фронте, «маневром в глубину» «вышла из-под удара противника» 10-я смешанная авиадивизия полковника Белова. По отчетам немецких очевидцев, большую часть «уничтоженных на земле» самолетов этой дивизии они обнаружили на аэродромах во вполне ремонтопригодном состоянии. Да что там дивизии и корпуса: на Юго-западном фронте командармы Музыченко и Понеделин «вывели из-под удара» прямиком в Уманский котел целых две армии, 6-ю и 12-ю.
– Знаете, Павел Анатольевич, – сказал он, обращаясь к Судоплатову, – были в моей жизни моменты, когда мне бы очень хотелось услышать ваше мнение, как профессионала. И вот я получил такую возможность. Но те времена минули, и, похоже, теперь уже вы будете задавать мне вопросы.
– Да, товарищ Сталин, – коротко ответил Захаров, – вы абсолютно правы. Каждый самолет требует от пилота индивидуальных навыков и имеет свои особенности тактического применения.