Теперь кивнул Косыгин, продолжая перебирать лежащие перед ним бумаги. Вот он выудил из их стопки еще одну и положил на стол перед собой.
– Товарищ Сталин, трудностей я действительно не боюсь. Думаю, что нигде и никогда не будет так же тяжело, как было в девятнадцатом под Орлом.
Вот и сейчас, немного хмурый и малоразговорчивый, он сразу же приступил к делу. Косыгин достал из портфеля стопку отпечатанных бумажных листов и вопросительно посмотрел на российского вице-премьера.
– Очень хорошо, – кивнул Сталин и добавил: – Также у нас есть мнение, что слово «Ударные» не совсем соответствует миролюбивой политике советского государства. Мы не нападаем сами, мы только отвечаем на агрессию. Пусть же наши новосформированные армии будут называться Армиями ОСНАЗ. Громко, красиво и абсолютно непонятно для непосвященных.
– Так точно, товарищ Берия, – ответил Захаров, а сам подумал: «Понятно то, что ничего не понятно. Задание из серии: “Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, но обязательно все самое лучшее”. Но, хочешь – не хочешь, а выполнять задание партии надо».
Получается – нет, не позволит. В июне 2008 поздно было что-либо исправлять – поезд уже ушел.