Старший, не обращая внимания на недовольство в голосе среднего брата, спокойно обнял, а потом и поднял на руки подбежавшего к нему пятилетнего мальчика.
— Не всех в своей свите Димитрий Иванович привечает.
Спокойный и очень ровный ход Черныша весьма способствовал раздумьям Дмитрия: тело уже без малейшего участия сознания делало все необходимое, вполне достойно восседая в довольно удобном седле, тем самым освобождая внимание для другого. Мыслей и планов!.. Короткое посещение крестьянской хаты (назвать ее полноценной избой он все же затруднялся) принесло ему много нового. А заодно подтвердило большую часть того, что он некогда вычитал или просто услышал от знакомых историков.
— Все верно. Быть может, ты хочешь спросить меня о чем-то еще?
— Братья сеяли пшеницу да возили в град-столицу: знать, столица та была недалече от села. Там пшеницу продавали, деньги счетом принимали… А ты ведь у меня тоже считать умеешь? Сколько будет, если к вот этому прибавить вот столько?
Минут с пять Макарий молчал, раздумывая, как лучше подступиться к такому делу. Получалось так, что надо было ехать самому, потому что только ему да отцу своему, великому государю, юный Димитрий во всем отвечал честно и без утайки. Остальным же… Как-то уж так получилось, что остальные просто не рисковали.