Увидев, куда их привели, отец, сын и их дворовые мужики немного побледнели.
Прислушавшись к ходу службы, Дмитрий не без сожаления вздохнул — воскресная заутреня подходила к концу, а ему так хотелось побыть в храме еще!.. В идеале — совсем одному, чтобы без помех и лишних глаз разобраться во всем том, что он чувствовал, заходя в белокаменную громаду Успенского собора. Нет, в других церквах Московского кремля, которые он уже посетил, у него тоже было что-то похожее, но такая чистая, сильная и успокаивающая энергетика была только здесь. Увы! Его любопытство имело все шансы остаться неудовлетворенным, потому как, чтобы полностью очистить от служек и священников чуть ли не главный храм страны хотя бы на полдня, надо быть как минимум митрополитом. И не абы каким, а Московским и всея Руси — другого же вежливо и со всем почтением пошлют в пешую прогулку. По святым местам, ага.
Переглянувшись, четверка дворцовой стражи подошла поближе к излишне гордому стольнику, который медленно и с явной неохотой снял свою отороченную куньим мехом шапку.
Запечатлев ответный поцелуй сыновнего почтения на родительской руке и едва-едва кивнув князю Вяземскому и боярину Бельскому, мальчик вышел прочь, оставляя государственных мужей обсуждать последнюю редакцию Большой воинской росписи на Полоцкий поход.
— Зависть к чужой красоте, истязания и издевательства над беззащитными угодны лишь падшему и его потворникам. Мое кольцо.