— Отец Макарий говорил, что в ней самая лучшая либерея из всех ему известных.
«Годика четыре-пять, не больше. А боярин-то, оказывается, в свои шестьдесят с хвостиком еще тот орел! Верно говорят: старый конь борозды не испортит».
Про митрополита Макария книгопечатник интересоваться не стал — раз уж великий государь сказал свое слово, то владыко и подавно разрешит.
В тонких детских пальцах тихо хрупнула одна такая «спица», теряя примерно третью свою часть.
— Что-то он у вас квелый больно, хворает, что ли?
— Ты посмотри, все без меня решили! Больно быстро запрягаешь, Егорка, — я ведь своего слова еще не сказал!..