Довольную улыбку царевича удачно скрыл очередной поклон.
Руки царевич убрал, но с места двигаться и не подумал.
Привычно проговаривая про себя все свои действия, Дмитрий старательно успокаивался сам и успокаивал весьма некстати пробудившееся средоточие — и через час занятий уже был абсолютно спокоен.
— Клянусь служить тебе, великий государь, верой и правдой, и не искать службы у Жигимонта, не принимать от него никаких грамоток и не списываться с родней литовской самому.
— Видишь? А потом можно еще вот так посунуть.
Бельский вроде как дернулся, желая что-то сказать, но в последний момент все же передумал.