«Ч-черт! И это ведь он еще вполсилы выдал, постеснялся отца да Макария оглушить».
— Тверь — это хорошо. — Царевич мимолетно задумался, затем продолжил: — Я желаю, чтобы ты в своей вотчине начал выделывать обычную посконь, широкую парусину, а также канаты и веревки. Скоро к тебе подойдет столяр из царских мастерских, именем Ефрем. Он поможет изладить широкие ткацкие станы и особые принады для выделки канатов и веревок, а также объяснит, какие именно амбары надобно будет поставить в твоей вотчине. Этот же Ефрем обучит работный люд управляться со всем, что будет в тех самых амбарах.
— Понятно, пляттдойч. Язык ганзейских городов… В каких из них тебе довелось побывать?
Негромко фыркнув, челядинка сделала движение развернуться и уйти.
Злоба мягко толкнулась царевичу в виски и выплеснулась через глаза, на краткий миг соединив их невидимой связью, — и у Агапия разом зашумело в голове. Стало мокро под носом, вдобавок комната поплыла, словно после крепкой медовухи…
Наблюдая, как линии девичьего Узора наливаются светом, десятилетний наставник одобрительно кивнул. Сияние усилилось, затем собралось в небольшую жемчужную сферу — с тем чтобы пару мгновений спустя тоненькими струйками брызнуть в руки и ноги. Вновь стали наливаться силой духовные линии…