Сбегав за небольшим серебряным зеркальцем, Дуня торжественно вручила его брату. Подергав за косу уже себя, Дмитрий тихо фыркнул, подтянув ожидающую заслуженной похвалы девочку себе на колени. Как-то излишне плавно провел руками вдоль ее позвоночника, задержал ладонь у головы, легонько коснулся губами подставленной щечки.
— Я уж думал, завтра будете. Поздорову, Егорка!
— Что же ты, дурень, сразу не сказал, что у тебя есть грамотка от святого старца Зосимы?! В тот же день моего господина увидел бы. А и просто покажи ее любому из постельничих сторожей да объясни, от кого сие послание и кому предназначено… И-эх! Поспешай к себе да готовься — великий государь дозволил Димитрию Ивановичу навестить тебя сегодня же. Ну, чего замер?..
Равнодушно отвернувшись, царевич вернулся обратно к столу, провожаемый изумленными взглядами. Затем эти взгляды скрестились на замершем от непонятных ощущений Тите, который вдыхал и выдыхал грудью раз от раза глубже и шире, пытаясь понять — куда исчез изрядно досаждавший последнюю седмицу кашель и неприятная ломота в груди.
О том, что он просто не смог подлезть к продуху, через который из светлицы уходил спертый воздух, мужчина благоразумно умолчал.
— Картинок мало, Иван Федорович. Почитай и нету их!