Немного подумав, хозяин покоев взял с полки свои четки и обвил ими женскую руку.
— Давай уже к старшому, отпрашивайся да домой поедем.
— Э-э?.. Талерами расплачиваюсь. Их везде принимают.
Увидев старшего царевича, люд московский, как правило, останавливался и беззастенчиво глазел, не забывая отвешивать легкие поклоны — слухи о том, что он осенен великой благодатью, потихонечку расходились в народе, обрастая по пути самыми разными подробностями. Проверять их пока никто не кидался (и слава богу!), но уже был случай, когда один юродивый с паперти Успенского собора весьма настойчиво пытался подобраться поближе к малолетнему целителю, при этом весьма активно тряся своими заскорузлыми от грязи отрепьями и самодельными веригами из привязанных к телу кусков чугуна. Чего конкретно он там хотел, Дмитрий так и не понял: то ли на халяву излечить свои многочисленные нарывы и расчесы на голове (мыться чаще надо!), то ли разок-другой приобнять. А может, просто пообщаться?.. В любом случае юродивому сильно повезло, что охрана мягко оттеснила его прочь, потому что, если бы он все же добрался до своей цели, одним нищим точно стало бы меньше…
— И насчет сплава нового тоже благодарствую — обязательно спытаю, какие литеры из него получатся.
— Ох Митька, ох и проказник! А ну поведай-ка отцу как на духу: твоих рук дело?!